Джанная сделала неопределенный жест, который Фергия истолковала как разрешение.
– Очевидно, Маддариш чем-то тебя заинтересовал. А может, ухитрился пленить? В прямом и переносном смысле слова? Был он обычным человеком или магом? Одни вопросы без ответов! Ясно лишь одно: почти сорок лет назад он перебрался в эти края. Здесь его никто не знал, но он быстро прославился среди торговцев: только его караваны привозили редкостные ткани и дивные самоцветы из неведомых краев, редкое дерево и резную кость, изумительной красоты птичьи перья и шкуры диковинных зверей… Он никогда не брал много помощников, а из тех, что всегда оставались при нем, один был немой, другой не знал местного языка, а третий вообще не слишком походил на человека. Маддариш говорил, что спас его от страшной смерти во время одного из путешествий, и тот странный слуга с тех пор оставался с ним денно и нощно. И тоже не разговаривал.
Фергия перевела дыхание, хлебнула воды из кувшина и продолжила:
– Дела Маддариш вел сам, не полагался на посредников и прочую братию. Был нелюдим, жить устроился на отшибе, выстроил дом. Ему говорили, что он разорится, покупая воду, а он твердил, что она непременно найдется на этом самом месте. И угадал – колодец пришлось рыть глубокий, зато он не иссякает. И родник забил сам собой.
Джанная опустила голову.
– Поговаривали, Маддаришу кто-то помогает. Многие так и прямо заявляли – он заключил сделку с джаннаем либо же сам умеет колдовать, потому что иначе такой сад на голых камнях не вырастишь. Однако вел он себя безупречно, и хоть его сторонились, но вести с ним дела не отказывались. А то, что он часто менял шуудэ… – Фергия пожала плечами. – Мог себе позволить! Да и зачем содержать столько бездельниц, если его по несколько месяцев не бывало дома? Вернулся из путешествия, набрал новых, отдохнул, а перед отъездом избавился от них, только и всего. Пока складно выходит?
Я зачем-то кивнул. Джанная молчала.
– И всё везение Маддариша закончилось в один день, – сказала Фергия. – В день его свадьбы. Почему он вдруг решил взять в жены именно эту девушку? Очень красивую, как говорят, да по ней и теперь видно, что в юности она была несказанно хороша… Приданое невелико, но это его точно не волновало, с его-то доходами. Неужели влюбился?
Джанная медленно кивнула – зазвенели золотые украшения в ее волосах.
– Я так и думала, – удовлетворенно произнесла Фергия. – А молодая жена принялась наводить свои порядки. Избавилась от шуудэ – это, думаю, было несложно. Да и зачем они ему, если есть супруга и огонь любви еще не остыл?
Тут она покосилась на меня, а я мрачно сказал:
– Нечего так на меня смотреть. Страсть дракона не всякий человек выдержит. Тем более…
– Я знаю, что вы берегли Аю, пока она не повзрослела, – перебила Фергия. – А потом… Просто привычка, да?
– Ну да. И мне, и ей это не в диковинку: у нее на родине мужчина без жен и наложниц считается… вроде как недоделанным каким-то. Если только он не дал зарок богам, что не познает женской ласки, пока не совершит подвиг, к примеру.
– Ясно… Но мы отвлеклись, – спохватилась Фергия. – У меня есть несколько версий того, что случилось в роковую ночь… а началось задолго до нее. Скорее всего, молодая супруга, угодив в настоящую сказку, поначалу не замечала странностей Маддариша. А потом, обжившись в доме, призадумалась: откуда у него такое богатство? Почему ему так везет? Кто, наконец, ухаживает за великолепным садом, если слуг в доме – раз-два и обчелся? И садовников среди них нет, разве что сторожа присматривают, чтобы дети не ломали ветки…
– Думаете, она со свойственной многим женщинам въедливостью решила вызнать тайну супруга? – спросил я. – То-то он сделался мрачным, как Ариш говорил!
– Конечно. Я думаю, она и не сомневалась: у Маддариша есть волшебный помощник, и помощник этот не покидает его уже много лет. Значит, у мужа имеется какая-то власть над чудесным созданием… В легендах же говорится, что нужно завладеть кольцом или еще каким-то предметом, чтобы иметь возможность в любую минуту потребовать помощи. Неужели она решила найти эту вещь и присвоить ее?
Джанная снова покачала головой.
– Она знала про договор, – негромко произнесла она.
– Ага! – воскликнула Фергия и вскочила на ноги. – То есть в сказки о предметах, в которых заключена суть волшебных существ, и в то, что эти существа обязаны слушаться владельца какой-то побрякушки, она не верила. Замечательно… Наверно, она так извела Маддариша, что тот вынужден был сознаться: да, дух-помощник имеется, но действует он исключительно в рамках договора. А вот его условия – тайна. Так было дело?
Джанная кивнула.
– Но, очевидно, на этом любопытная женщина не остановилась… Должно быть, хотела увидеть мужнина помощника. А может, даже избавиться от него… Постой-ка! – Фергия уже знакомым жестом уперлась пальцем в переносицу. – Если она узнала, что Маддаришу помогаешь ты, дочь песков, то наверняка приревновала! Она была красива, но что останется от той красоты через десять, двадцать лет? А ты вечно прекрасна и желанна для любого мужчины… Тогда уж точно – ей хотелось тебя прогнать!
– Нет, – сказала джанная и подняла голову.
– Что же тогда?
– Она хотела владеть мной.
Глава 8
Молчание царило недолго.
– Расскажи, – попросила Фергия. – Мы не знаем ни начала, ни финала твоей истории, а это никуда не годится, согласись.
Я невольно взглянул на небо. Время близилось к полуночи. Дракон уже развернул одно сверкающее крыло, пробуя силы и готовясь отправиться в полет.
Джанная вздохнула, и ее украшения вновь отозвались долгим печальным перезвоном. Мне почудилось, будто она сделалась меньше ростом.
– Ты почти всё угадала, женщина с Севера, – произнесла она наконец. – Остального тебе неоткуда было узнать. Мадри – прежде его звали так – спас мне жизнь.
– Так он был магом? – не выдержал я.
– Нет, – ответила джанная. – Но и мы не всегда пребываем в подобном облике. Однажды я сошлась в битве с сородичем: он желал завладеть моими землями и мною самой. Мы сражались несколько дней и ночей кряду, песок и даже камни кругом оплавились, земля дрожала и извергала огонь, так сильна и неукротимы были наши ярость и жажда победы…
– Вулканический песок, – вставила Фергия, – бывает черным. Вот откуда он взялся!
Я кивнул, припомнив свое предположение.
– Он сокрушил меня, – проговорила джанная, – но сам оказался настолько истощен схваткой, что сумел лишь выбросить меня в пустыню, изувеченную и лишенную сил, а сам уполз зализывать раны в самые глубины огненных гор… Не представляю, сколько прошло времени. Трудно считать дни, когда умираешь и никак не можешь умереть…
– Мадри нашел тебя? – спросила Фергия.
– Да. Он подумал: кто-то бросил меня в пустыне в наказание. Такое случается. Удивился, потому что кругом не было следов. Если караван и прошел, то не вчера, а человек умрет под солнцем за один день.
– Хочешь сказать, он заподозрил, что ты вовсе не обычная женщина?
Джанная кивнула.
– Несложно понять это. Ни один человек не бросит другого в пустыне, не сняв с него золото.
– И правда… – пробормотала Фергия, от нетерпения перебирая кончик косы. – Но он все равно помог тебе?
– Помог. Я была совсем слаба и не понимала даже, где нахожусь. И, на счастье Мадри, не очнулась до самого оазиса.
– А иначе бы ты его убила? – спросил я.
– Если бы приняла за врага – несомненно, – ответила джанная. – Но враг не понес бы меня к воде. Не стал бы обмывать мои раны. Не накормил бы, словно несмышленого ребенка, – я и шевельнуться не могла. Я не тронула Мадри, а он лечил меня, как если бы я была человеком. Не слушал своих караванщиков. Не передумал, даже когда они ушли, хотя еще мог их догнать.
– То есть… они его бросили?! – поразилась Фергия.
– Да. Сказали: выбирай, с кем быть. Он выбрал меня. Они оставили немного припасов, его вещи и ушли. Так мы остались вдвоем.