— Вероятно, вы правы… Ах да, — спохватился Арлис, — пожалуйте к столу! Я счел возможным пригласить вас позавтракать именно здесь, чтобы… гм… обсудить некоторые важные детали с глазу на глаз.
— Прекрасно, — сказала Вера, усевшись на жесткий стул, — можете излагать, а я покамест утолю первый голод.
— Думаю, удобнее будет поговорить после трапезы, — немного натянуто ответил он. — Мы ведь никуда не торопимся, не так ли?
Ели в молчании, и ничто не мешало Вере получше рассмотреть визави. Сложно было определить, сколько ему лет: на вид — где-то между тридцатью и сорока, но он маг, поэтому может оказаться вдвое, а то и втрое старше ее. Вдобавок у северных дагаранцев встречаются разные типы старения: одни представители этого народа долго могут казаться юнцами, а потом стремительно обретают вид умудренных жизнью старцев, другие обретают зримые приметы возраста постепенно.
Квон Арлис обладал приятной внешностью: строгие, но не резкие черты лица, прямой нос, мужественный подбородок, ироничная складка у рта… Губы, кстати, такие, как нравились Соль Вэре, — не мясистые и не слишком тонкие, в самый раз, твердо очерченные. Да и лица такие казались ей вполне интересными…
Веру же мужчины подобного типа не привлекали. Она признавала, что они весьма хороши собой, могут быть обходительны и приятны в общении, но старалась держаться от них подальше: все время казалось, будто за этой маской прячется другой человек, и вовсе не обязательно такой же симпатичный. Вдобавок Арлиса, по ее мнению, портили небольшие залысины на лбу: они не были бы заметны, не зачесывай он гладко русые волосы, чтобы собрать в хвост, но увы… А еще Вере не нравились люди со слишком светлыми глазами: они казались слишком холодными, даже когда их обладатель искренне улыбался.
Арлис был высок (выше Соль Вэры, это точно), хорошо сложен и всем своим видом больше напоминал кабинетного ученого. Вера присмотрелась: руки ухоженные, и не похоже, чтобы в последнее время мужчина упражнялся с чем-нибудь тяжелее писчего пера.
Судить, конечно, приходилось только по опыту Соль Вэры: дома-то такие руки вполне могли оказаться у заядлого автомобилиста, по вечерам тягающего штангу в качалке. Вера представила Арлиса, жмущего от груди сто двадцать кило, потом — упражняющимся с пудовой гирей, и невольно развеселилась.
— Вижу, хороший завтрак вернул вам доброе расположение духа, — немедленно сказал Арлис, найдя повод отодвинуть заячий пирог, с которым сражался долго и безуспешно.
Тан Хасса не обманула: заяц явно не один год побеждал крылатую охотницу в соревнованиях на скорость, прежде чем угодил ей в когти. В том, что дичь добывает именно сова-библиотекарь, Вера почему-то даже не сомневалась.
— Пожалуй, — кивнула она, допив травяной отвар.
Разумеется, все, что Вера собиралась отправить в рот, сперва проходило проверку на наличие ядов или иных веществ, и это явно не укрылось от внимания ректора. Впрочем, списать подобное поведение на въевшуюся придворную привычку было проще простого. Он, однако, ничего не спросил, а продолжил:
— Скажите, госпожа Гайяри, высокочтимый батюшка сообщил вам, с какой целью направляет вас сюда?
— Боюсь, он не счел необходимым вдаваться в детали, — ответила Вера, стараясь сохранять невозмутимость. — Но, полагаю, раз это школа, я могла бы чему-нибудь обучить ваших подопечных? Не сомневаюсь, у меня найдется, чем их удивить, и отец не мог этого не понимать. Конечно, должность обычной учительницы для меня слишком… хм… скромна, но так и быть, сделаю одолжение. Мне все равно нечем заняться, а отец сумел заинтриговать меня, говоря об этом заведении!
— Гхе… — Арлис поперхнулся и долго кашлял. — Гхм… боюсь, вы неправильно поняли, госпожа Гайяри…
— Вот как? — Она прищурилась. — И что же именно, по-вашему, я могла понять неправильно?
— Я… я весьма признателен вам за ваше предложение, — продолжил он, — но, боюсь, у нас нет учительских вакансий. Полагаю, господин Гайяри имел в виду не совсем это…
— Неужели? — Вера вздернула подбородок. Жаль, даже магия не позволяет читать мысли! Вернее, позволяет, но это такой сложный и трудоемкий процесс, что заниматься подобным с заранее не обездвиженным и не зафиксированным объектом не стоит. — Неужели мой дорогой отец решил подшутить и отправил меня сюда в качестве ученицы? Что ж, он всегда славился чувством юмора! Подумать только, меня — в эту… в эту Великим Солнцем забытую школу! Чему я могу тут обучиться, скажите на милость? Зайцев ловить в разгар бурана?
— Нет же, нет, госпожа Гайяри! — замахал руками Арлис. — Все совершенно не так! Я хочу сказать, господин Гайяри настоятельно попросил принять вас в школе, но не соблаговолил объяснить, в каком качестве… хотя я догадываюсь…
— Извольте озвучить ваши догадки, господин Арлис, — холодно произнесла она, откинулась на спинку стула и непримиримым жестом скрестила руки на груди.
Глава 6
Молчание царило долго. Наконец ректор произнес:
— Полагаю, вы не знаете, как на самом деле называется это место?
— Откуда бы мне узнать?
— При основании решено было назвать школу школой Примирения.
— Очень мило. И что это означает? Чему тут обучают?
— Примирению, — развел руками Арлис, — чему же еще? И это, скажу я вам, непростая задача…
— Догадываюсь, учитывая, кого вы набрали в ученики, — хмыкнула Вера.
— Не мы набрали, а их семьи прислали тех, кого посчитали нужным и возможным подвергнуть нелегкому испытанию.
— Господин Арлис, я ничего не понимаю, — покачала она головой. — Вы не могли бы выражаться менее… гм… витиевато?
— Привычка, — вздохнул он, — здесь иначе говорить нельзя.
«Сожрут», — невольно подумала Вера, а ректор продолжил:
— Честно скажу, когда мне предложили занять место главы этой школы, я долго колебался, но потом все-таки решил рискнуть… и не пожалел, клянусь. Это может показаться вам странным, но занятия здесь — не самоцель, а средство достижения чего-то намного более серьезного!
— Примирения, что бы это ни значило?
— Именно, госпожа Гайяри. Раз уж вы упомянули о составе учеников, значит, в курсе, что здесь у нас обучаются шиарли из трех разных кланов, причем два из них — враждующие…
«Угадала», — обреченно подумала Вера.
— Еще — подземники, — продолжал Арлис. — Немного, но уж сколько есть: их и так непросто было уговорить, вы же знаете, насколько они неподатливы. И люди, конечно… самые разные.
— К примеру?
— В большинстве своем — те, кому некуда больше идти, — мрачно ответил Арлис. — Одаренные от природы маги, которых никто не возьмет в ученики, к примеру. Разве что какой-нибудь сельский колдун, который сам-то умеет разве что коров лечить и вызывать дождь над иссохшими полями…
— Вы так говорите, будто это что-то зазорное, — сказала Вера. — Не всем ведь входить в Созвездие, кто-то должен и крестьянам помогать.
— Но эти люди, попади они к хорошему учителю, могли бы именно достичь высот! — воскликнул Арлис. — Вот только время упущено: простительно быть неумехой в пять и даже десять лет, но… вы сами знаете, каков возрастной ценз для поступления в Императорский корпус.
— Да, ребенку должно быть не более двенадцати, — кивнула Вера, — и чем большему он уже обучен, тем лучше.
— Вот видите. В других школах дело обстоит примерно таким же образом, а учителей-подвижников, готовых гранить необработанные алмазы, можно перечесть по пальцам одной руки… Но, — сам себя перебил Арлис, — как раз эти наши самородки — не главное. Важно то, что они играют роль связующего звена, а заодно обучаются ремеслу волшебника… И я надеюсь, что после окончания школы Примирения, если мы все до этого доживем, конечно, они смогут пройти аттестацию даже в Императорском корпусе!
— Я все равно чего-то не понимаю, — вздохнула Вера. — Хорошо, вы и другие учителя пестуете великовозрастных недоучек. Но чем заняты в это время инородцы? Наблюдают за этим, уверена, в высшей степени забавным и поучительным зрелищем?