— Как вот он… или все-таки она? — Ири задрала голову, глядя на дракона.

— Для них это не имеет значения. Они же не плодятся, как люди… и алии. — Мне показалось, будто туманная вуаль дрогнула от едва заметной улыбки. — Твоя мать была права: не ко времени появившийся детеныш решил дождаться весны и уснул среди камней. Крохотная ящерка по весне должна была стать настоящим облачным драконом, непостоянным, ветреным, но… Солнце палило его, холод жег его… — Синие искры вспыхнули ярче. — Ваши руки согревали его, когда вы сами погибали от холода. Вы укрывали его от зноя и делились с ним водой, которой не хватало вам самим. Он отведал вашей крови. Любуйтесь теперь, какое чудовище вы взрастили!

Ослепительно-белый дракон в сумрачном небе потянулся всем телом — грянул гром, и несколько молний ударили совсем рядом с нами.

— Это уже не облачный дракон, — негромко сказала королева Зимы, — алий был прав. И даже мы не знаем, что он такое.

— Он такой красивый! — воскликнула Ири, глядя вверх. — Жаль только, нельзя его погладить, очень уж большой!

Будто услышав ее слова, гигантский зверь посмотрел на нас и устремился вниз. Я могла только зажмуриться и молиться Создателю — остаться бы в живых, и ладно! А когда открыла глаза, Ири ерошила гриву большого, не меньше лошади размером чудовища, а то все норовило лизнуть ее…

— Вы же не заберете его, правда? — требовательно спросила дочь у Зимней королевы. — Он со мной хочет быть и с мамой, я чувствую!

— Они сами решают, с кем им оставаться, — был ответ. — Это все — твое, дитя. Долина, и озеро, и зеркало, и этот… странный зверь. И даже ключ. Владей ими. Но помни…

— Я не использую их во зло, — перебила Ири. — И не открою дверь… всякой гадости, вот! Посмотрю сперва, кто там стучится и зачем!

— Ты справишься. — Зимняя королева подняла голову: вдалеке слышался перезвон бубенцов. Мгновение, и та самая пара белогривых коней стала перед нею. — А нам пора. До встречи, маленькая привратница.

— Вы приходите на новоселье! — крикнула Ири ей вслед. — Обязательно приходите! Летом, ага?

Ответа мы не расслышали, так взвыл ветер. Мгновение — и вьюга улеглась, и уже ничто не напоминало о случившемся. Ну, кроме озера, сияющего нездешним светом, и белого зверя, которого обнимала Ири.

— А как же дверь? — осипшим голосом спросила я.

— Не надо ее запирать, — ответила дочь. — Феи не вернутся, дороги не найдут. А кто-нибудь, может, придет.

— Создатель вовсе не был забывчив, — добавил Ирранкэ. — Он просто видел наперед и знал: кому-то придется спасаться из родных краев, потому и не запирал за собой двери. Может быть, кто-то и успел выбраться…

— А ключ… — Ири протянула нам замысловатую вещицу, — он сам разберет, кто пришел с миром, кто с горем, а кто со злобой. Смотрите!

Мы видели: в ее ладонях он налился мягким светом, и вот уже не безделушку она держит в руках, а цветок, белоснежный, живой, нежный…

— Пускай растет, — сказала она, посадив его на стебель возле заветной скалы. — Мы дверь открывать не будем, нам никуда не нужно, и тут хорошо, правда, мам? Но если кто-нибудь постучит… Ты злодеев не впустишь, верно?

Белый дракон наклонил огромную голову. Никак не получалось понять, насколько же он велик: с собаку размером, с коня, а может, с гору? Он менялся на глазах, и трудно было признать в нем ту ящерку, которая…

— Ай! — вскрикнула я, когда меня укусили за ухо. — Ну, знаешь, это уже чересчур!

— Не обижайся, мам, он же любя, — серьезно сказала Ири и схватила дракона за усы. — Ну, не балуй!

— Значит, все закончилось… — негромко произнес Ирранкэ. — Так странно…

— Больше не нужно гнать коней вскачь, — шепнула я. — Сколько времени ни осталось — все наше. Так?

Он кивнул и обнял меня, как никогда не обнимал прежде… Чуть кости не переломал.

— Это теперь все мое, — сказала Ири, — так фея сказала. Дворец получше герцогского, а, мам? Может, и получше алийского?

— Ему не хватает изысканности, — не удержался Ирранкэ и улыбнулся.

— Так ты в самом деле намерена остаться тут? — спросила я.

— Да, мам. — Ири посмотрела мне в глаза. — Так уж вышло. Но если вы с папой хотите уйти, ну так… вы взрослые, как вас удержишь? Но я вас всегда буду ждать, вот…

Мы с ним переглянулись и засмеялись — ну надо же такое сказать!

— Мне бы только деду сообщить, что я жив и исполнил обещание, — сказал Ирранкэ, — и довольно.

— А мне — матери весточку послать, что мы обе уцелели.

— Вот он передаст, — сказала Ири, глянув на своего облачного дракона. — И нет, мам, не перепугает всю округу. Он же умеет прикидываться крохотулькой!

Ирранкэ молча смотрел в серое зимнее небо, и снежинки таяли на его лице.

— Как хорошо, — сказал он наконец. — Оно настоящее. Завтра выглянет солнце, потом опять будет метель, а весной долина зацветет…

— И мы построим дом, — добавила я. — Сдается мне, ты сыт дворцом феи по горло!

— Что? — очнулся он от раздумий. — Нет, дворец мне по нраву, кое-что подправить, и можно жить. А ты, Марион, готова остаться здесь… не знаю, на сколько нашей жизни хватит?

— С вами двоими? — Я покосилась на дочь, которая все гладила и гладила белого дракона, с чьей гривы летел снег, а потом потащила его куда-то. — Конечно. Кто ж ее научит, что такое — быть ключницей, если не я!

— За что я всегда любил людей, — сказал Ирранкэ, взяв мое лицо в ладони, — так это за их практичность!

Издалека донеслось:

— Ой, ну они опять обнимаются… и целуются даже! Идем, посмотрим, что тут еще есть. Я буду хозяйкой долины, а ты — хранителем, вот… И не фыркай! Я вот думаю, как лучше ее назвать? Зеркальной? Никто не поймет… Может, Облачной?

Хозяйка Облачной долины обходила свои владения, и ее дракон следовал за нею по пятам.

Но это уже совсем другая история.

Кира Измайлова

Страж перевала

© Измайлова К. А., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2018

Глава 1

Вокруг царила тишина. Глубокая, спокойная тишина… оглушающая после того грохота и шума, тех криков… Мне было страшно открывать глаза, потому что я не знала, что увижу, сделав это. Может быть, я уже умерла, и именно поэтому вокруг так тихо?

– Что с ней? – негромко спросил незнакомый мужской голос.

– Ничего страшного, господин, – подобострастно отозвался другой голос, тоже незнакомый. – Сильный испуг, только и всего. Думаю, вскоре девочка придет в себя…

Убедившись, что голоса принадлежат людям, во всяком случае, не похожи на страшный рев чудовищ из огненных подземелий Запределья (куда, как известно, попадают те, кто дурно вел себя при жизни), я все же решилась открыть глаза. Комната оказалась совершенно чужой и очень большой, насколько мне удалось увидеть. Я лежала на огромной кровати под балдахином, на которой, казалось, могли уместиться пятеро взрослых, и им при этом не было бы тесно.

Окна закрывали тяжелые шторы, в комнате царил полумрак, но я все-таки смогла различить лицо человека, стоявшего рядом с кроватью. Это был пожилой мужчина, почти полностью седой, но еще далеко не старый, наверно, ровесник моего отца. Темные глаза смотрели цепко и холодно, так, что дрожь пробирала, а властное некрасивое лицо, изборожденное глубокими морщинами, было определенно мне знакомо, в отличие от голоса… Где же я могла его видеть? Где?..

– Она пришла в себя, господин…

А этот человек, видимо, лекарь: от него остро пахло какими-то травами, почти как от старой знахарки, которая иногда забредала к нам – когда по приглашению, когда просто поточить лясы на кухне.

Пожилой мужчина перевел взгляд на меня, и сразу захотелось забиться под подушку: взгляд этот пронизывал насквозь, а мне вовсе не нравилось, когда меня разглядывали вот так, в упор.