– Смотри дальше, – сказал он после паузы.

Летти, как того и следовало ожидать, сидела за книгой, а на ее пяльцах дожидалось забытое вышивание.

– Вот было бы ей раздолье в вашей библиотеке, – невольно сказала я, полюбовавшись темными косами младшей племянницы.

– Да, если бы я ее туда допустил, – после паузы ответил Грегори и на мгновение чуть сильнее сжал пальцы. – Держи зеркало да смотри, не потеряй! У меня есть еще одно точно такое же. Каждый вечер станешь показываться мне, а как надумаешь возвращаться, скажешь, когда именно, и я встречу тебя. Ездить без меня лесом не вздумай, это опасно! Мальчишки не уберегут, если что…

– Я скажу, конечно, но что вы разберете? Ничего же не слыхать!

– Это так не слыхать, а два зеркала уж как-нибудь договорятся, – буркнул он. – А если что, напишешь и покажешь мне записку, я грамотный, если ты не забыла!

– Я буду беречь его, – серьезно сказала я, поудобнее перехватив волшебное зеркало. – Но…

– Сказал же, прадед купил эту пару, а не получил в дар. И даже то, что зеркала теперь мои, тебе не повредит. Я ведь не дарю тебе эту игрушку, а даю на время! – сказал Грегори и добавил: – Могла бы и сама сообразить!

– Видно, я настолько же неумна, насколько нехороша как хозяйка, – улыбнулась я в ответ. – Скажите уж просто, что вам не хочется ждать меня целых три дня. Вы этак тут совсем одичаете!

– В этом нет ничего смешного, – неожиданно спокойно ответил он и отвернулся. – Иди, собирай вещи…

Я не стала говорить ему, что все давно уж собрано, молча сделала реверанс и вышла, прижимая зеркало к груди. Меня так и подмывало попросить показать мне девочек снова, но я удержалась. Грегори прав: такие вещи – не игрушки, и нужно знать меру, не то так и проведешь весь отпущенный тебе век во власти волшебного стекла, наблюдая за чужой жизнью!

Утро выдалось очень холодным, рассвет еще и не брезжил, но сытый Джонни уверенно прокладывал путь по нетронутому снегу. Пит и Пол правили по очереди, Моди сидела подле меня, держась за мою руку и озираясь в полнейшем восторге.

– Ой, как боязно, госпожа, – шептала она, – я уже почти не помню, как там, в городе… А вдруг оплошаю?

– Ты, главное, помалкивай да слушай Тришу, тогда не оплошаешь, – сказал Грегори. Он ровным шагом двигался рядом с повозкой – когда нужно было, он мог опуститься на четыре лапы и, подозреваю, на бегу сумел бы обойти Джонни, как стоячего! – А боишься, сидела бы у печки, пускай бы ехала Роуз.

– Нет-нет, господин, я все сделаю, как надо! – с испугом сказала Моди и вцепилась в меня еще крепче. – Не извольте беспокоиться!

С Грегори мы расстались на опушке леса – по пути нас не потревожили ни волки, ни разбойники, разве что нахальная белка запустила Моди в голову шишкой и долго ругалась вслед на своем беличьем языке. Пит обидно захохотал и заявил, что мишени лучше и не найти, с такой-то рыжиной, за что хозяин едва заметным движением лапы отправил нахала в сугроб и велел попридержать язык.

– Если даже не сработают наши зеркала, – едва слышно сказал он, когда я свесилась через борт повозки, – я буду ждать тебя через три дня на этом самом месте, на рассвете.

– Сударь, давайте уж договоримся как следует, – сердито ответила я. – Сегодняшний день считается, так? Еще и полудня нет, времени полным-полно! Завтра и послезавтра я буду с семьей, и, может, еще понадобится подписать бумаги у стряпчего. Следовательно, ждать вам меня на рассвете четвертого дня! Смотрите, не спутайте, не то сами же и озлитесь…

– Не спутаю, – ответил он, – но и ты не забывай!

– Вас забудешь, – фыркнула я и протянула ему руку. – Не беспокойтесь, я улажу дела и вернусь… Но если задержусь, не беспокойтесь.

– Снова ты в этих унылых тряпках, – сказал он невпопад.

– Сударь! Это дорожное платье! Не хватало еще запутаться юбкой в колесе, – вздохнула я. – Для визита к брату, обещаю, я переоденусь… как вы велели.

– Надеюсь на это, – ответил Грегори, поймал мою ладонь холодной мокрой лапой, на мгновение прижал к косматой щеке, а потом развернулся и скрылся в лесу.

Новое платье лежало в сундуке, а еще – шкатулка, которую вручил мне хозяин Норвуда перед отъездом.

– Не вздумай отказаться, – сказал он мне прежде, чем я открыла подарок. – Это драгоценности моей матери, которые она получила от своей матери и мечтала передать дочери или хотя бы невестке… Злого волшебства на них нет, так что выбери то, что подходит незамужней девице, и надень, я приказываю!

Я молча кивнула, потому что уже зареклась с ним спорить (проще было выслушать приказ и сделать по-своему), но подарок все же приняла. Чувствовалось, что сделан он от всего сердца, да и обижать покойную госпожу Эмилию Норвуд мне не хотелось…

– Ну, что встал? – спросила я Пита, очнувшись. – Не трать время понапрасну, погоняй!

В город мы въехали как раз к полудню, и времени до вечера мне с лихвой хватило на то, чтобы оформить бумаги у знакомого стряпчего, навести справки о подходящих управляющих, купить подарки племянницам и, отдохнув и переодевшись в снятой Полом комнате на постоялом дворе, с шиком подкатить к воротам братнего дома.

– Госпожа Триша! – ахнул слуга, приоткрыв ворота. – Ох… радость-то какая!

– Здравствуй, Рид. Хозяин-то дома? – спросила я и сошла с повозки – Пол и Пит подхватили меня под руки, а Моди придержала подол. – Вы двое, несите сундуки в дом… Хотя сперва отведите Джонни на конюшню, сундуки не убегут.

Оттуда уже слышалось призывное ржание Бонни, младшего брата моего пегого – они частенько бегали в упряжке вдвоем, всю жизнь стояли в конюшне бок о бок, и тот явно соскучился.

С этими словами я прошествовала в дом, сделав Моди знак помалкивать. Она и так уже набралась впечатлений больше некуда и едва держалась на ногах от усталости. И хорошо, будет помалкивать!

– Триша! – ахнул Манфред, кинувшись мне навстречу. – Как же я рад тебя видеть!..

– И я рада, – улыбнулась я, скинув теплый плащ на руки подоспевшей Моди. – А где мои девочки?

– Триша!.. – Они, расталкивая друг друга, сбежали с лестницы, кинулись обнимать меня. – Ах, какая ты красивая! Какое платье! Ох ты, драгоценности…

– А ну, живо к себе, – велел Манфред, – успеете еще пообниматься с теткой… Идем в гостиную, Триша!

– Бесс, – велела я служанке, – укажи Моди мою комнату, пускай разберет вещи. А потом отведи ее на кухню, накорми как следует, а потом пусть отдыхает.

– Конечно, госпожа, – кивнула та и увлекла ее за собой, спотыкаясь о собственные ноги.

Моди оглянулась и улыбнулась, мол, не оплошаю, а я подмигнула ей в ответ.

– Вижу, Манфред, без меня вы даже умудрились не зарасти грязью, – сказала я, проходя в его кабинет.

– Трудами Анны и Дианы…

– Не прислуги? – удивилась я.

– Я хочу сказать, что распоряжаться слугами их научила ты, – устало ответил брат, усаживаясь за массивный стол красного дерева.

Я устроилась в удобном кресле, которое любила с тех пор, как себя помню. Не раз я засыпала в нем в раннем детстве, покуда отец распекал управляющих, и с тех пор оно ничуть не изменилось. Ну разве что обивку обновили – прежняя совсем истерлась!

– Я рада, – кивнула я. – Мне показалось, или Диана сама не своя?

– Она собирает приданое, – довольно улыбнулся Манфред. – Ничего, что вперед Анны, зато какая партия! И человек достойный – молодой Густав Данн!

– А, Густав! – приятно удивилась я. – Наконец-то он набрался храбрости посвататься!

– Между прочим, сватался он уж трижды, и всякий раз его отваживала ты, – напомнил брат. – То у него молоко на губах не обсохло, то своего дела в руках нет, то еще что…

– Ну, полагаю, раз ты согласился выдать за него Диану, этот юноша избавился от своих недостатков, – вздохнула я.

Вот те раз, стоит на пару месяцев покинуть дом, как все меняется, заводятся новые порядки, да так быстро! Должно быть, Грегори прав, не такая уж я хорошая хозяйка, раз не сумела все предвидеть…