– За дело, – подтвердила я и шагнула вперед, когда среброликий протянул руки.
О нет, он не обнял меня, лишь взял на мгновение за плечи и вгляделся в мое лицо. Да и меня не тянуло броситься к нему в объятия, как к старому Гарту Гартарагу, – среброликие не очень-то жаловали такие проявление чувств. И тем не менее я ощущала, что Кем-Тиин рад видеть меня живой и невредимой, а еще на меня снизошло спокойствие. Не такое, как подле дедушки Гарта, надежное и тяжелое (я бы даже сказала, увесистое), каменное, а то, каким веет от ледяных горных пиков, далеких от людей и их суеты, умиротворенных.
– Буря утихает, – сказал он, – это место придется оставить, защитой оно больше служить не сможет.
– И куда прикажешь податься? – поинтересовался Кайхо. Впрочем, спорить он не собирался: сразу же начал укладывать пожитки.
Кем-Тиин жестом указал вверх, туда, где за пределами пещеры вздымались горы, с которых он спустился.
– В Убежище? – почему-то шепотом спросила я, вспомнив сказку о том, что среброликие иногда пускают оказавшихся в опасности людей в какую-то необыкновенную пещеру очень высоко в горах.
– Да.
– И там ты расскажешь мне о горной ведьме? – требовательно спросила я. – Гарт Гартараг говорил…
– Нам уже передали, – перебил Кем-Тиин – Ты имеешь право знать все, что сохранила наша память, наследница Сайтора. Но здесь слишком опасно. Собирайтесь и идем, пока не улеглась метель – она скроет ваши следы.
– А вот пришел бы ты пораньше, мы бы до метели успели добраться до Убежища, – не удержался Кайхо и бесцеремонно нахлобучил на меня шапку. – Ладно, ладно, я помню, каждый занимается своим делом, как смог, так и явился.
– Именно так.
– Готово… – произнес тот. – Пойду быстроногого свистну. На себе я столько не утащу.
– А я? – обиделась я. Неужто Кайхо в самом деле полагает, будто я изнежилась на равнине и не в состоянии дотащить тюк с одеялами?
– А ты тем более, – оборвал он. – Забыла? Это не равнина. В гору да по рыхлому снегу ты с такой поклажей далеко не уйдешь. Да и без груза как еще пойдешь, с отвычки-то…
Я вынужденно признала, что он прав: после перехода по тайным тропам у меня и то ныли ноги, а каково совершать восхождение в этакую погоду, даже представить было страшно. Впрочем, зачем представлять, сейчас сама увижу!
– Все это вам не понадобится, – сказал среброликий, – а быстроногого твоего я уже позвал.
– Вот и отлично, – кивнул Кайхо и подхватил один тюк. – И ты уж извини, Кем, я тебе доверяю, но все-таки не очень-то хочу оказаться невесть где без своих пожитков. А ты что скажешь, Ленни?
– Соглашусь, – вздохнула я и взялась помогать.
Метель в самом деле поутихла, и в четыре руки (ладно, в три) живо навьючили быстроногого.
– Держись крепче, – велел мне Кайхо, когда Кем-Тиин жестом велел нам следовать за ним. – А лучше держи веревку, свяжемся. Мало ли…
Это было дельное предложение: ухватиться за сбрую-то я могу, а ну как споткнусь и рука соскользнет? Даже и в метели послабее двух шагов хватит для того, чтобы потерять направление, а если товарищи еще и не заметят, что ты отстал, может выйти совсем скверно.
Ну а так… Кайхо оказался прав: я порядком переоценила свои силы. И, признаюсь, завидовала среброликому: его высокая фигура маячила впереди, рукой подать, и ему явно не мешал ни сильный ветер, ни наметенный снег, в который я проваливалась через два шага на третий. И понятно, почему он сказал «метель скроет ваши следы», – сам-то он их, считай, не оставлял, не то что мы с Кайхо. И что уж говорить о быстроногом, оставлявшем за собой порядочную борозду: казалось, будто какому-то сумасшедшему взбрело в голову вспахать заснеженный склон…
Однако мы пусть медленно, но верно продвигались вперед и вверх. Признаюсь, я вовсе не видела, куда иду, но быстроногий отлично чуял Кем-Тиина и шел за ним, я, уцепившись за сильного зверя, плелась рядом, а Кайхо позади. Мне казалось, это продолжалось целую вечность, казалось, будто мы заблудились в буране, идем по краю обрыва и каждый следующий шаг может привести в пропасть… Бывает такое в горах, я помнила: отец брал меня с собой в похожую погоду, да не куда-то далеко, так, проехаться по дороге, но и там накатывало похожее ощущение. Главное – не перепугаться собственных мыслей, вот что. И помнить о том, что быстроногий в отличие от людей прекрасно разбирает, что там впереди, и в пропасть по своей воле не бросится.
Что дело неладно, я поняла, только когда веревка начала натягиваться все сильнее и сильнее: Кайхо заметно отставал. Должно быть, рана все-таки дает о себе знать, подумала я и приостановилась, чтобы дождаться его и спросить, что случилось: докричаться попросту не вышло бы, снег и ветер глушили все звуки.
– Ты чего встала? – выговорил Кайхо, буквально наткнувшись на меня. – Иди вперед!
– Я-то иду, а ты почему отстаешь?
Мне показалось, он был рад короткой передышке, а за быстроногого ухватился так, словно его не держали ноги. Может, и впрямь не держали – рука-то отчетливо дрожала, заметила я. И дышал Кайхо слишком тяжело и часто, как бывает, когда слишком быстро поднимаешься… но разве мы уже так высоко? И почему, в таком случае, я не чувствую ничего подобного? Кайхо сильнее меня и привычнее к таким переходам, так что же с ним такое?
– Пойдем, – упрямо повторил он и шмыгнул носом, а я увидела, как по его суконной маске расплывается красное пятно. – Ну, шевелись…
– Кем-Тиин! – позвала я, не слушая. – Где ты?
Он возник из снежной круговерти, будто стоял у меня за плечом. А может, так и было, говорю же, рассмотреть кого-то получалось, только стоя лицом к лицу, вот как мы с Кайхо.
Он не стал задавать вопросов, наверно, для него все было очевидно.
– Моя вина, – сказал он, едва взглянув на Кайхо. – Мы шли слишком быстро. Наши тропы слишком сложны для людей, а в ненастье и подавно…
– Мы ж не так далеко ушли, – упрямо произнес Кайхо, стянул промокшую от крови маску, пока не залубенела на морозе, и принялся оттирать лицо снегом. – Что я, не представляю, сколько отшагал?
– Боюсь, нет, – в голосе Кем-Тиина прозвучала усмешка. – Скоро увидишь. Пройти осталось совсем немного. А впрочем… гляди!
Он повернулся, приглашая нас взглянуть на что-то, и в тот же миг ветер ненадолго унялся, чтобы вскоре рассвирепеть еще сильнее. Однако и нескольких мгновений хватило для того, чтобы увидеть, где мы находимся – на узком карнизе на почти отвесном склоне самой высокой горы, какую я только могла представить! А осознав, какая пропасть простирается у нас под ногами, мы с Кайхо невольно вцепились друг в друга. Не обмануло меня чутье, надо же…
– Когда мы успели сюда забраться? – не отставал Кайхо. – Даже и по тайным тропам… разве по ним можно настолько срезать путь?
– По нашим – можно, – коротко ответил Кем-Тиин. – Я не повел бы вас этой дорогой, будь у меня выбор, но его не оказалось. И говори поменьше, побереги дыхание.
– Кем, а я-то почему не задыхаюсь? – спросила я, и он пристально уставился на меня – в темных прорезях на серебряном лице нельзя было различить блеска или движения глаз, – потом коротко кивнул и сказал:
– Дай ему маску. Вторую.
Тут-то я и поняла, в чем дело! Ведь я не раз прежде замечала, что серебряная маска подстраивается не только под высказанные мною желания, но и под почти неосознанные. Выходит, это благодаря ей у меня еще не обморожено лицо и я дышу без труда и не кашляю на всю округу, как Кайхо?
Впрочем, расспросить о чудесных свойствах этой вещи можно было и позже, а сейчас я вытащила маску из-за пазухи и протянула ее Кайхо. Он недоверчиво повертел ее в руках, покосился на Кем-Тиина – тот кивнул – и рискнул примерить.
Ничего не произошло. Маска осталась серебряной, и голос Кайхо из-под нее звучал глухо:
– Если считается, что это поможет мне дышать, то я вам скажу – затея дурацкая. Вот этак я вернее задох-нусь! Ленни? Ты-то как с этой штукой справляешься?
– Никак, – обескураженно ответила я. – Просто… ношу, и все. И тогда с Ривоном все получилось само собой, я же тебе рассказывала!