«Точно, — вспомнила Вера. — Он ведь знал о несчастье в семье Гайяри… И почему-то решил, как тут говорят, отметить Соль Вэру знаком Кометы. Если по-нашему — считай, стал ей крестным отцом. Ну кто рискнет наказать за проделки дочь Правого полумесяца, да вдобавок Искру кометы? Еще бы ей не привыкнуть к вседозволенности!»

— Я не договорила, — спохватилась она. — Я опасалась, что в этой школе в самом деле стану изнывать от безделья, но, кажется, здесь кроется настоящая тайна!

— Похоже, опасная тайна. И не тебе заниматься подобным, а…

— Специально обученным людям? — не удержалась Вера. — Конечно, ты можешь прислать сюда хоть сотню самых искушенных интриганов и лучших магов, можешь сам приехать, но я уверена — ничего вы не узнаете!

— А тебе, конечно же, это по плечу? — нахмурился Ханна Соль.

— Да, — честно ответила она. — Хотя бы потому… потому что они представления не имеют, какова я на самом деле…

— Я зато слишком хорошо это знаю. Один косой взгляд в твою сторону, и от благого начинания — и от школы, полагаю, — останутся одни воспоминания.

— Ты настолько не веришь в меня, отец? — сощурилась Вера.

Вот ведь что память вытворяет: если на переносице не ощущается тяжесть оправы, значит, очков нет и нужно прищуриться, чтобы лучше видеть. Соль Вэре такая гримаса не свойственна, кстати, нужно отвыкать! С другой стороны, может ведь у человека раз в сто лет появиться новая привычка?

— Не время и не место обсуждать это, — ушел Ханна Соль от прямого ответа. — Я не желаю рисковать ни тобой, ни другими обитателями замка — по тобою же озвученным причинам.

— Но пойми: если ты увезешь меня отсюда, тот, кто стоит за всем этим, заподозрит неладное! — шепотом вскричала Вера. — И тогда мы ничего не выясним, не поймем, чего ради это было затеяно, а главное, кем! Неужели правда мифическим драконом? Но чего ради? Нет, отец, как знаешь, а я остаюсь!

— Вэра…

— Я уверена, что план этот придуман давно, — не дала она ему закончить, — покушения на меня начались как раз около круга назад. Дурацкие покушения, но частые! Я не обращала на них внимания, а ты… ты встревожился, да? И решил убрать меня с глаз долой, пока не найдешь того, кто открыл охоту?

— Тебе что, сосулька на голову упала? — спросил вдруг Ханна Соль.

— С чего ты взял? — опешила Вера.

— Не помню, чтобы ты когда-нибудь рассуждала, не перескакивая с пятого на десятое. К выводам всегда приходила крайне замысловатыми путями! А уж чтобы ты не пыталась сделать меня виноватым решительно во всем… — Он вздохнул и закончил: — Говорят, от сильного удара по голове мысли, если прежде шли с завихрениями… хм… выпрямляются.

— Если я и билась обо что-то головой, то не помню, — поспешила она сказать, — и не сбивай же меня! Я уверена, что кому-то очень нужно, чтобы я оказалась в школе. Кому-то, кто достаточно хорошо знает нас обоих: тебя — чтобы предугадать ход твоих мыслей, а меня… ну, ты понимаешь.

— Пожалуй… — протянул Ханна Соль. По глазам его — таким же, как у дочери, золотисто-карим, — видно было, что он перебирает в уме таких людей. Или не людей.

— Он думает, что ловушка захлопнулась, — продолжала Вера, — но вряд ли станет торопиться. Меня ведь нужно как следует вывести из себя, так? Вдобавок тут все отсиживаются по своим углам, шиарли я и не видела даже… Кого же мне проклинать? Разве что весь замок целиком, но для этого мне нужно дойти до белого каления…

— Полагаешь, какое-то время у нас есть?

— Наверняка. А если я еще стану срываться по мелочам, то смогу тянуть достаточно долго. Не бесконечно, разумеется, — рано или поздно кукловоду это надоест, и он подтолкнет меня или еще кого-то к решительным действиям. И вот еще: даже если ты решишь лично увезти меня отсюда, далеко не факт, что тебе это удастся, — вовремя сообразила Вера. — И что меня выпустят добром. Если же я начну прорываться силой, получится именно то, чего добивается этот неизвестный или неизвестные!

— Очевидно, я поддался твоему безумию, поскольку мне все сильнее хочется позволить тебе делать, что хочешь, — медленно произнес Ханна Соль.

— Неужели?

— Представь себе… Да. Потяни время, Вэра, ты умеешь. Мне предстоит немало работы здесь… и я уже знаю, с кого начать.

— То есть… ты позволяешь мне попробовать разобраться в этом деле? — осторожно уточнила Вера.

— Разве не этого ты добивалась?

— Да, но… — Она помолчала, потом добавила: — Если окажется, что ты сам все это подстроил, я даже не знаю, что сделаю!

— Что подстроил?

— Понял, что в школе творится что-то неладное, но, поскольку твои люди не могли либо проникнуть сюда, либо найти хоть какую-нибудь зацепку, решил сунуть в осиное гнездо горящую головню и посмотреть, что произойдет. Если так…

— Нет… Нет, — Ханна Соль покачал головой, — я еще не сошел с ума. Готовить внедрение столько лет, конечно, случалось, но не в этом случае. И о том, будто в школе что-то неладно, я впервые слышу от тебя. Арлис шлет многообещающие доклады, от шиарли и подземников нареканий не слышно.

— Арлис то ли хорошо прикидывается, то ли в самом деле не от мира сего, — вздохнула Вера. — С другими я еще не общалась… Кстати, ты видел сов, когда бывал здесь?

— Сов? Вэра, ты не могла бы выражаться более внятно?

— Людей-птиц, похожих на сов, — переформулировала Вера. — Их тут минимум двое, Тан Хасса и Тан Герра.

— Ты не пьяна, часом? — заботливо спросил Ханна Соль. — Или удар по голове все же имел место?

— Да нет же! — свободной рукой она потерла лоб. — То есть не видел?

— Нет. И, к слову, когда я посещал замок, слуги были на месте.

— Ну надо же… Ничего, я выясню, куда они подевались, — пообещала Вера. — Это не школа, а одна сплошная загадка!

Вопросов было еще много, но изображение уже подернулось рябью, а Триан шепнул:

— Хозяйка, еще немного, и не удержу… И, кажется, кто-то лезет…

— Отец, сейчас нас прервут, — быстро сказала она. — Очень тебя прошу, пока не предпринимай ничего! То есть у себя там… тебе лучше знать, что делать, а сюда пока лезть не надо. И будь на связи, я надеюсь, мне еще удастся пробиться…

— Береги себя, Соль Вэра, — негромко ответил он и коснулся кончиками пальцев зеркала со своей стороны.

— И ты… — она тоже дотронулась до холодного стекла, но тут же отдернула руку, спохватившись. — Помнишь, я сказала, что дракон может прикинуться кем угодно?

— Конечно. Ты имеешь в виду — тобой тоже?

— Да.

— А сейчас я точно разговариваю со своей дочерью, а не с подделкой? — резонно спросил Ханна Соль. — Ну-ка, скажи, как ты назвала дочь прежнего Левого полумесяца, когда та намекнула на твою неразборчивость по мужской части?

— Я никак ее не называла, я просто подбила ей глаз, — фыркнула Вера. — Удостоверился? Тогда в следующий раз, когда увидишь меня, зови вот так…

Она написала пальцем в воздухе свое настоящее имя. «Вера» и «Вэра» звучат схоже, но разницу уловить все-таки можно. А пишутся совершенно по-разному, и Вера решила это использовать. Вдруг да пригодится?

— Понял тебя. Тогда и ты… — Ханна Соль тоже написал в воздухе слово, и Вера не сразу прочитала его в зеркальном отражении.

«Вельможная задница», надо же! Если быть точнее — правая половина этой самой задницы. Соль Вэра не раз в сердцах обзывала отца подобным образом, да и в письме именовала его именно так…

— Чувство юмора явно досталось мне от тебя, — успела она сказать до того, как зеркало померкло. — Триан? Ты как?

— О, хозяйка, я скорее мертв, чем жив… — еле слышно отозвалось зеркало, но тут же ухмыльнулось: — Впрочем, я всегда такой. Однако защита у замка мощная. Если бы ваш батюшка не поддерживал связь, нас с вами надолго бы не хватило…

— А кто там пытался влезть в наш разговор?

— Не могу знать, хозяйка. Был занят тем, что дырки в защите затыкал, едва он их проковыривал, а отслеживать, кто это и чего ему надо… не разорваться же мне!

— Ему удалось что-нибудь услышать?

— Вряд ли, — сказал Триан, подумав. — Сами знаете, если напрямую вломиться в разговор, который идет в тройном преломлении, ничего с ходу не разберешь. Я, во всяком случае, таких гениев не встречал.