В общем и целом ничего неожиданного Шегарин не поведала: люди со свойственной им прямолинейностью (зная, как витиевато и обиняками обычно изъясняются послы, Вера невольно восхитилась таким определением) предложили шиарли попытаться перевести вынужденное сотрудничество в иное русло. Предложение Империи выглядело неслыханно щедрым и потому подозрительным: всего лишь участие нескольких шиарли в эксперименте в обмен на человеческую науку.

— Не сказала бы, что мы нуждаемся в ваших способах колдовать, — говорила она, — нам вполне хватает собственных. Однако мы не могли упустить возможность узнать противника если не изнутри, то хотя бы с изнанки! Пусть сами мы не сможем пользоваться вашими приемами, но мы постигнем их суть, а значит, сумеем выработать методы противодействия.

— Неужели ваши высокопоставленные чины не обсуждали, отчего вдруг людям взбрела в голову такая странность? — спросила Вера.

— Обсуждали, разумеется, и я сама участвовала в этих беседах, но к единому мнению мы так и не пришли. Мы не всегда в силах постичь человеческую логику и правильно истолковать ваши иносказания. Это, к слову, не раз становилось причиной конфликтов.

— Сдастся мне, именно поэтому Император решил радикально упростить этикет, — пробормотала Вера. — Не то пока фразу договоришь, сам забудешь, с чего начал. А уж каково инородцам… У вас, полагаю, в ходу совсем другая манера общения?

— Да, разумеется. Конечно, наши посланники, подолгу жившие среди вас, более-менее понимают их, но и они порой допускают чудовищные оплошности. Что уж говорить о тех, кто сталкивается с людьми впервые!

— Могу представить… При дворе, кстати говоря, больше всего боятся случайно оскорбить шиарли. Бывали прецеденты: если вспомнить Алоснежные войны…

— Право, давайте не будем ворошить былое, — поморщилась Шегарин. — О причинах тех конфликтов ученые мужи спорят не первый век, но так и не пришли к единому мнению. Давайте не станем тратить время понапрасну, а просто сойдемся на мысли о том, что обе стороны допустили оплошности, а вместо того, чтобы сразу исправить их, лишь усугубили. Когда же поняли, что именно произошло и почему, стало слишком поздно — весь континент оказался вовлечен в войну всех со всеми!

— Знаете, госпожа Шеганаи, — не удержалась Вера, — в одном далеком краю в таких случаях говорят: «Нужно было просто поговорить словами через рот». Я имею в виду — в некоторых случаях следует отринуть установленные правила и, вместо того чтобы обмениваться дипломатическими нотами, затягивая решение проблемы и усугубляя непонимание и неразбериху, просто организовать встречу с глазу на глаз и прямо высказать претензии. В большинстве случаев, уверена, они яйца выеденного не стоят!

— Соглашусь с вами, — ответила та. — Собственно, именно этим мы с вами сейчас и заняты. Позвольте, я продолжу…

— Разумеется.

Итак, когда принципиальное согласие было достигнуто, люди огорошили шиарли еще одним условием: на территории школы Примирения будут находиться подземники, приглашенные с той же самой целью — обучить их использовать магию.

— Вообще-то считается, будто они вовсе не способны колдовать, но это не так, — сказала Шегарин, и Вера кивнула. — Во всяком случае, те, кого я видела в этих стенах, выглядят одаренными, но отчего-то не могут использовать свои способности.

— Это очевидно, — пожала плечами Вера, вспомнив разговор за ужином, — наши методы им не подходят. Ваши, подозреваю, тем более. Следовательно, им нужны собственные, и пока подземники их не создадут, толка не выйдет.

— Вероятно, при образовании школы подразумевалось, что они, изучив ваши приемы хотя бы в теории и опираясь на них, сумеют разработать свою систему колдовства.

— Я тоже так подумала, но они утверждают, что за все проведенное здесь время выучились видеть линии силы, и только. Но насчет теории — вернее, того, в каком виде она преподавалась и преподавалась ли вообще, — я уточню. По-моему, Дэр Таретте ею очень увлечен, но читает он абсолютно бессистемно, — припомнила Вера книги, которые тот тащил из библиотеки. — При таком подходе, вернее всяком его отсутствии, бедняга запутается так, что распутывать придется совместными усилиями всего Императорского корпуса!

— Со своей стороны могу сказать, что нам теория преподносилась в крайне… урезанном виде, — сказала Шегарин, задумчиво поигрывая подвеской на длинной серебряной цепочке. — Линии силы мы и сами способны видеть, поэтому нас попытались обучить кое-чему на практических занятиях. Ничего толкового не вышло: исполнить простейшее заклятие вашими методами даже мне не под силу, хотя если я использую привычный подход, оно не потребует от меня ни малейших усилий.

— А как насчет изучения изнанки? — спросила Вера. — Сильно вам помогли в этом занятия?

— Боюсь, нет, — вздохнула та. — Здесь мы изучали только простейшие приемы, но вот распутать и изменить вязь по-настоящему сложного заклятия — скажем, изменить ваше прекрасное древо или уничтожить его — человеческим способом у меня не выйдет. Проще и надежнее пользоваться собственными умениями.

— Должно быть, если изучать две магические системы изначально вместе, будет проще постичь принцип каждой, вы не находите? Ваша собственная база вам мешает, а забыть все навыки и действовать как новичок вы не сможете, так?

— Да, согласна, — кивнула Шегарин. — С этой точки зрения подземникам должно быть проще — у них вовсе нет никакой базы, но…

— Но это не важно, потому что учат тут из рук вон плохо, — заключила Вера. — Полагаю, вы осознали это достаточно скоро?

— Разумеется. И я глубоко сомневаюсь в том, что ваш многоуважаемый отец, который много имел дело и с нами, и с подземниками по долгу службы… и, я слышала, не только… не мог этого не осознавать. Следовательно, создание этой школы преследовало какую-то иную цель. Но какую?

— Если бы я знала! — с досадой ответила Вера. — Кажется, отец нарочно отправил меня сюда, не снабдив инструкциями, чтобы я могла взглянуть на происходящее свежим взглядом.

— Все возможно, — согласилась Шегарин. — К слову, не мог ли кто-нибудь использовать созданную по его инициативе школу в своих целях?

— Полагаете, кто-то ухитрился переиграть моего отца на его же поле?

Вера спохватилась: поймет ли шиарли это выражение? Правда, тут же вспомнила — здесь существует игра, очень напоминающая конное поло. Изначально вместо мячей использовались вражеские головы, поэтому их до сих пор делают косматыми, но принцип один и тот же.

— Не думаю, тут что-то другое… — задумчиво произнесла шиарли. — Повторяю, господин Гайяри, опытный маг, не мог не понимать, что использовать чужие методы так же неудобно, как носить чужую обувь не по размеру, если не хуже… Но тогда чего он добивался?

— Примирения, — подал голос Ран, отдававший должное завтраку, но внимательно слушавший разговор.

— Прекрасный способ: загнать толпу инородцев под одну крышу, лишить их возможности покалечить или убить друг друга и ждать, что они в один прекрасный момент обнимутся и дружно примутся осваивать чуждую им волшебную науку! — саркастически произнесла Вера, подумала и добавила: — Впрочем, это-то как раз в его стиле. Но фокус почему-то не сработал, удивительно, надо же!

— Очень может быть, и сработал бы, — заметила Шегарин, — если бы изначально мы действовали вместе. Но, как вам уже известно, полагаю, учителя занимаются с нами по отдельности.

— Подозреваю, они просто побоялись не совладать со смешанным классом. Или опасались неприятностей иного рода: если что-то получается у людей, но не выходит у инородцев, — это еще можно стерпеть. Но вот если бы вы овладели нашими приемами раньше подземников, или наоборот…

— Да, это было бы крайне неприятно и могло вызвать обвинения в том, что люди подыгрывают той или иной стороне, — кивнула шиарли. — Но могло и подстегнуть отстающих: соревновательный дух силен и у нас, и у подземников. В любом случае идея была неплоха, но исполнение!..

— Исполнение подкачало, и это еще мягко сказано, — вздохнула Вера и уточнила: — Госпожа Шеганаи, вы сказали, что идея неплоха. Неужели шиарли в самом деле не отказались бы…