— Кроме ректора, полагаю.

Отан развел руками.

— Я ничего не знаю, госпожа. Джеви просто исчез. Причем мне показалось, другие ученики и внимания на это не обратили, будто не было его никогда.

— Ясно… А слуги куда подевались?

— Точно так же исчезли без следа. А когда мы поинтересовались у господина Арлиса, куда, собственно, они запропастились, он посоветовал нам заниматься своими делами. Мы и решили, что они отбыли по его распоряжению. Может, он надеялся сплотить учеников совместным трудом, дать им лишний повод поскорее обучиться хотя бы самым ходовым заклятиям, но… Как-то не слишком хорошо вышло.

— Согласна. И последний вопрос: совы откуда взялись?

— Сами завелись, — честно сказал Отан, помолчал и сказал негромко: — Правда, иногда Тан Хасса чем-то мне напоминает Маю, кухарку. Но на это имя она не откликается, а о своем прошлом ничего не помнит. Я пытался ее расспрашивать, но все без толку: она будто появилась на свет уже взрослой. С Геррой то же самое, только он еще и соображает туго.

— Как слуга-уборщик?

— Нет, тот как раз был очень сметливым и острым на язык, — покачал он головой. — Я понимаю, на что вы намекаете, госпожа, но вряд ли это те самые слуги. Не представляю, как можно было сделать из них… такое вот!

Вера кивнула и, поблагодарив его за рассказ, отошла. Замечательный попался тип: понял, что начальство тонет, и теперь готов поделиться любой информацией, лишь бы самому не уйти под воду! Сомнительное достоинство, конечно, но, с другой стороны, Эрн Отан явно немало знал об учениках и худо-бедно о них заботился. Вполне вероятно, даже помогал воровать ложки и прокладывать веревочную дорогу к свободе. Вряд ли в открытую, но проверить, не сорвутся ли все пятеро в пропасть, вполне мог… И как знать, не прикидывал ли сам пули для побега!

«Может, все-таки скрутить Арлиса и допросить? — мрачно подумала она. — Догадки можно строить до бесконечности, но что толку?»

Ответив на неизбежные вопросы, Вера завершила занятие и отпустила учеников. «Отвыкла ты от работы, — сказала она себе, обнаружив, что порядком охрипла, — это тебе не по клавиатуре стучать!»

— А где Ран? — спросила она, не обнаружив рядом с собой одного из Гайя.

— Сказал, отойдет ненадолго, что-то хочет проверить на плане, — ответил Лио.

— Почему меня не предупредил?

— Так вы с учениками заняты были! И, между прочим, велели вас не прерывать, если только школа не начнет на головы рушиться!

— Да, верно… Идемте, — сказала Вера. — Интересно, что ему в голову взбрело?

— Придет — узнаем, — пожал плечами Керр. — Э, а это что за сборище?

Странное дело: ученики не торопились разойтись по своим комнатам, они столпились в холле — люди и инородцы, ученики и бывшие учителя — и смотрели вверх. Вера не сразу сообразила, что именно их так заинтересовало. Только когда Лио шепнул: «Госпожа, ваше дерево!» — она присмотрелась лучше и поразилась увиденному…

Сверкающее каменное дерево, в приступе пафоса названное ею Древом Примирения, померкло и стояло тусклым и мертвым. В прямом смысле мертвым — те ниточки, что связывали его с линиями силы замка, оказались обрезаны, и теперь… Теперь оно медленно-медленно, начиная с самых тонких ветвей, осыпалось на пол пригоршнями пыли, из которой и было сотворено. Один за другим огоньки отрывались от ветвей и зависали в воздухе безо всякой опоры, чтобы вскоре бессильно угаснуть.

Зрелище было одновременно пугающим и завораживающим, и Вера не сразу проверила линии силы. Но что толку: похоже, никто не устраивал саботаж, а замок сам решил оборвать связь с чужеродным творением!

— Вот так дела, — пробормотал Керр, глядя вверх — мощный ствол уже лишился ветвей и осыпался до половины, от него остался лишь величественный пень высотой в два яруса. — Госпожа!

Это заняло доли секунды: ни сама Вера, ни отменно выученные Гайя не успели среагировать, когда откуда-то сверху, едва ли не из-под самых сводов, буквально им под ноги рухнуло темное тело.

Звук падения был отвратителен — влажный хруст. И кровь… крови тоже оказалось много. И не только из расколовшейся, как пустой кувшин, головы — на шее упавшего зияла глубокая рана, грудь тоже была истерзана — не изрезана клинком…

Вера очнулась от резкой боли — вдоль хребта словно раскаленной плетью стегнули. Так — она знала — ощущается разрыв кровной клятвы, возможный только со смертью одного из кровников… И еще доля секунды ушла на то, чтобы впустить в свой разум осознание — это Гайя Ран лежит на сером каменном полумертвым, и…

Время словно бы замедлилось. Такое случалось, Вера — Соль Вэра — помнила. С Трианом было так же — и тогда она не успела.

«Как же так? — пронеслось в голове. — После всего, что я… что мы… Ран?! Да чтоб эта школа и все ее обитатели… Да чтоб они!..»

Она усилием воли задавила поднимающуюся в глубине души багровую волну гнева и ярости, щедро приправленных острым горем, заперла в надежную клетку, накрыла саркофагом и придавила сверху египетской пирамидой.

В тот раз она не успела спасти Триана, потому что дала себе волю. Позволила силе истинной ведьмы вырваться наружу. Да, негодяев она проучила, но время было упущено, и Соль Вэре удалось лишь поймать отлетающий дух.

— Гайя! — рявкнула Вера, и они, словно оцепеневшие, вздрогнули. — Держите его тело!

Ран живучий, но после падения с такой высоты, с переломанными костями и разбитой головой, с перерванной глоткой не выжить даже ему. Но это не так страшно: сердце еще билось, когда он коснулся пола, и умолкло только сию секунду, а значит, его можно запустить… И залечить страшные раны — это сложно, но Соль Вэре по плечу: недаром она столько лет гонялась за самыми разными знаниями! Только бы хватило сил, но здесь помогут Гайя — они будут удерживать товарища на грани жизни и смерти, пока сами не рухнут замертво…

«Дух не успеет уйти слишком далеко, — думала Вера, напрягая все силы. Хорошо, что амулеты с собой, и то может не хватить. — Он будет цепляться до последнего, уверена! Это же Ран, он упрямый, как сотня ослов! А возвращать дух в такое тело — все равно что наливать воду в разбитый кувшин… Снова упорхнет, а на вторую попытку меня уже не хватит…»

— Госпожа, не выходит! — выдохнул Керр, побледневший от напряжения. — Линии…

— Вижу!

У любого волшебника линии силы замкнуты сами на себя, иначе нельзя: без этого энергия попросту утечет в окружающее пространство… как и происходило сейчас с Раном. Размыкает такой контур волшебник собственной волей — когда творит заклятие, но это выглядит иначе. Но их может оборвать кто-то иной, желающий убить его наверняка. Соль Вэра только слышала о подобном, но никогда не видела в действии… до сего дня.

Волшебная сила покидали Рана на глазах точно так же, как хлестала кровь из порванного горла, но ее-то остановить не в пример легче…

Заряд амулетов ухнул, будто в бездонную прорву, — а Вера не замкнула и трети линий Рана! «Нарастил на свою голову», — мелькнула и пропала дурацкая мысль.

— Все в круг! — рявкнула она столпившимся ученикам. — Возьмитесь за руки, слышите? Вы сегодня учились направлять силу, вот и сделайте это! Втроем нам не справиться, поэтому вы все… все поможете, слышите? Шегарин?

— Мы с вами, Соль Вэра, — отозвалась шиарли и решительно положила руку на плечо Дэра. Тот, похоже, онемел от изумления, но сам взялся за ладонь соседа, тот — за своего… и так, пока круг не замкнулся на Гайя.

— Ну же!

Да, вот теперь силы хватало! Пускай она была разнородной, неорганизованной, но ее было много. Прикрыв глаза и сконцентрировавшись — какие уж тут вербальные заклятия, тут нужна магия уровнем повыше! — Вера могла наблюдать, как тянутся от окружающих яркие ниточки, сливаясь воедино… Да какие там ниточки — от подземников исходили мощные лучи, на фоне которых человеческие линии терялись, как свет карманного фонарика на фоне прожектора!

И шиарли — умелые шиарли собирали эти разрозненные потоки воедино и направляли к Гайя. Кроме Шегарин — та плела сложную вязь заклятия, залечивая телесные раны и позволяя Вере сконцентрироваться на разорванных линиях силы. И — заметила вдруг она — Ранна Тара изо всех сил старалась повторять за шиарли, и плетение у нее выходило, конечно, неумелым и грубым, зато прочным — из такого никакой дух не ускользнет!