Таким образом, случившемуся в столице было два объяснения – или злой умысел, или преступная неосторожность. Так или иначе, в этом следовало разобраться.

– Твой долг, Флошша… – начал было дед, но я перебила:

– Я прекрасно знаю, в чем состоит мой долг. Его исполнением я и займусь сразу после того, как разберусь с этим вот, – я неприязненно покосилась на Лауриня, – недоразумением. Надеюсь, ты мне поможешь.

Дед, мелко захихикав, тем не менее помочь не отказался, лично проверив состав состряпанного мною мерзкого снадобья. Даже не берусь представить, каково оно на вкус. Если бы Лауринь не пребывал в бессознательном состоянии, вряд ли нам удалось бы заставить его проглотить эту мерзость.

– Я немедленно отправляюсь к Его величеству, – сказала я, когда с этим делом было покончено. – Ивас, вы пока можете остаться тут.

– Переоденься хотя бы, к королю собралась, не на конюшню! – крикнул мне вслед дед, но я пропустила его слова мимо ушей. Еще не хватало терять время попусту!

Несмотря на удручающую обстановку, городские ворота все еще охранялись. Не знаю уж, что до сих пор удерживало на ногах этих солдат, явно больных на вид, – должно быть, пресловутый воинский долг. Уговаривать их открыть ворота я не стала, это заняло бы слишком много времени. В конце концов, кроме ворот имелось еще и что-то вроде служебной калитки, которую охранял всего один человек, и ему-то отвести глаза ничего не стоило. Мне повезло, что проезд был достаточно широким и моя кобыла смогла там пройти, а то пришлось бы мне месить грязь на большой дороге…

Впрочем, выйти из города оказалось куда проще, чем войти в королевскую загородную резиденцию. Охранялась она не в пример лучше, причем не только гвардейцами, но и королевскими магами, которые упорно не желали признавать мою особу, очевидно, из мелкой мести. По счастью, сильно разозлить меня они не успели (в противном случае Его величеству пришлось бы заново отстраивать ограду), поскольку кто-то здравомыслящий догадался доложить Арнелию о моем неожиданном визите, и тот приказал меня немедленно впустить.

– Что-то случилось, госпожа Нарен? – спросил Его величество после обоюдного приветствия. Не сказать чтобы он был особенно сильно встревожен: в самом деле, чего ему было опасаться здесь, в тщательно охраняемой резиденции?

– Случилось, Ваше величество, – ответила я. – Как вам известно, в столице эпидемия.

– Ну, с этой новостью вы сильно запоздали, – позволил себе улыбнуться Арнелий. Кто-то из королевских магов сдержанно хихикнул. Ладно, поглядим, как ты захихикаешь сейчас…

– Это не красная лихорадка, – сухо сказала я. – Это тирота.

Кое-кто из магов, те, что постарше, явственно спали с лица – и правда, прозевать такое! Остальные запереглядывались и зашушукались. Увы, эффект от моего заявления был сильно подпорчен тем, что Арнелий о тироте никогда не слышал. Впрочем, кто-то из приближенных магов быстро просветил его на сей счет.

– Однако… – несколько обескураженно произнес Арнелий. – Я не вижу принципиальной разницы. Что та болезнь, что другая…

– Принципиальная разница есть, – не дала я ему договорить. – Первое: после красной лихорадки выживает каждый второй, после тироты не выживает никто из заболевших. Но только в том случае, если болезнь вовремя не распознать и не начать лечить.

– То есть она излечима? – заметно приободрился Арнелий. – Чудесно… А второе?

– Второе, – отчеканила я, глядя королю в глаза, – данная эпидемия является следствием либо чьего-то злого умысла, либо халатности. Поэтому по праву судебного мага я требую инициации расследования.

– По вашим обычным расценкам, разумеется? – скривился Арнелий.

– Разумеется, – кивнула я. – Однако это прежде всего в ваших интересах, Ваше величество. Кто может поручиться, что завтра эпидемия тироты не вспыхнет в другом городе?

– Да, да, конечно… – пробормотал Арнелий, уже подсчитывая убытки. По счастью, рядом не случилось нейра Деллена – его вполне мог бы хватить удар. – Хорошо, госпожа Нарен, мы даем вам наше согласие на проведение расследования. А вы, – он повернулся к своим придворным магам, – отправляйтесь в столицу. Раз проглядели эту… гм… тироту, теперь займетесь лечением.

Я ухмыльнулась, представив, как эти напыщенные индюки будут подносить отвратное зелье простым работягам. А ведь будут, потому что с Арнелием шутки плохи и спорить с ним не стоит, если вы, конечно, не независимый судебный маг…

…Домой мне удалось попасть только на вторые сутки – пришлось взять на себя руководство королевскими магами. Затем их наконец передали в распоряжение магов-медиков, мое участие более не требовалось, и я смогла отправиться к себе.

Город потихоньку оживал, или же так казалось оттого, что дождь наконец перестал и выглянуло солнце. Лужи пока еще не просохли, но под утренним солнцем и они выглядели не особенно мерзко.

Дома было тихо. Дим принял у меня лошадь и увел ее на конюшню. Я поднялась на второй этаж, заглянула в комнату. Капрал, дремавший на стуле у двери, встрепенулся, услышав мои шаги, вскочил и вытянулся в струнку, поедая меня преданным взглядом. «Стало быть, – заключила я вполне благодушно, – Лауринь жив и, очевидно, идет на поправку». Кстати сказать, неплохо было бы выставить лейтенанта в его собственное обиталище. Я не люблю, когда у меня в доме обретаются посторонние люди, особенно если один из этих посторонних – лейтенант Лауринь. Кроме того, мне необходимо сосредоточиться и поразмыслить над тем, как разыскивать неизвестного злоумышленника, а это лучше всего делать в тишине и одиночестве.

За такими мыслями я вошла в комнату и посмотрела на кровать. Лейтенант мирно спал, вернее, делал вид, что спит. Притворялся он плохо: чересчур сильно вздрагивали плотно сомкнутые ресницы, а дыхание было слишком неровным и частым для спящего.

– Лейтенант! – сказала я. – Прекратите прикидываться.

Лауринь неохотно открыл глаза и попытался принять сидячее положение, однако безуспешно. Дело в том, что одновременно он пытался прикрыться простыней, а тело еще плоховато его слушалось (я, признаться, в суматохе позабыла о том, что обездвижила лейтенанта для его же собственного блага и продержала в таком состоянии чуть дольше, чем было необходимо).

– Перестаньте вы ерзать, – поморщилась я. – Что я, по-вашему, голых мужчин не видела? Да и поверьте, вы – не то зрелище, от которого женщина может потерять покой и сон.

Лауринь залился краской и перестал елозить на кровати.

– Госпожа Нарен… – выдавил он через силу. – Я… я вам обязан жизнью… Я расплачýсь, только… не сразу.

– Лейтенант, чтобы оплатить мои услуги, вашего жалованья не хватит, даже если вы в течение пары лет не будете есть, пить, менять одежду, платить за квартиру и посылать деньги сестрам, – вздохнула я.

– Откуда вы знаете? – вскинулся Лауринь.

– О сестрах? – уточнила я. – Вы сами проговорились, пока валялись в бреду. А что, это большой секрет?

– Н-нет… – как-то неуверенно проговорил Лауринь, глядя на меня исподлобья. – Только, госпожа Нарен… прошу вас, не говорите об этом… никому.

– Меня не интересуют ваши семейные тайны, – дернула я плечом. – И, кстати, лейтенант, вы не могли бы не запинаться на каждом слове? Это страшно раздражает.

Лауринь молча кивнул, снова начиная краснеть.

– Так вот, – продолжила я. – Конечно, вы, лейтенант, доставили мне немало хлопот. Однако благодаря этому всем нам удалось избежать гораздо более серьезных неприятностей. Так что, Лауринь, забудьте о том, что вы мне что-то должны, и… – не сдержалась я, – ради всех богов, выметайтесь поскорее из моего дома!

– Конечно, госпожа Нарен, – ответил Лауринь. На коротких фразах он не запинался. – Как вам будет угодно…

– Вот и чудесно, – подвела я итог и, уже выходя из комнаты, бросила взгляд через плечо. Лауринь смотрел в окно, и по тому, как упрямо были сжаты его губы, я поняла, что о «долге» своем он забывать не намерен, а стало быть, со спокойной жизнью я могу распрощаться.