В руках у Ири было наше зеркало. Должно быть, все это время она прятала его под одеждой, и я подумала: может, направленное на нее колдовство отразилось? Иначе Ири не успела бы распутать удавку или вовсе жужжала бы пчелой на ромашке, а я вряд ли бы сумела поставить Владычице вод великолепный синяк на подбородке!

— Нет… не надо… — Фея отшатнулась, закрываясь мокрыми руками. — Не надо!

— Да ты не бойся, — серьезно сказала Ири, подняв зеркало повыше, — смотри.

Вихрь видений поднялся из глубин озера, и пусть мы видели не все, но…

Вот она, фея, еще не Владычица вод, просто юная девушка на балу, никто не замечает ее, кавалеры проносятся мимо со счастливыми соперницами, и шелестит за спиной «Ах, эта, ну конечно…»

Вот она помогает госпоже, рвет жилы, чтобы удостоиться снисходительной похвалы и слов «Для такой, как ты, это немало!»

Вот смешки за спиной: «Она думает, соблазнить алия сложнее, чем человека? Они же все одинаковы, эти смертные!»

И слова госпожи: «Ты останешься, чтобы запереть дверь». А в жутких, черных без блеска глазах чистокровной феи читается: «Хоть на это ты сгодишься!»

И, наконец, алий, которого она полюбила: «Ты не стоишь даже родинки на щеке этой девушки»…

— Это кривое зеркало, — громко и четко произнесла Владычица вод. — Кривое!

Она вскинула руку, и Ири не удержала зеркало — оно взлетело над озером, сверкнуло и кануло на дно. Но не разбилось, я видела — стекло алийской работы так просто не разбить, будь ты хоть сто раз фея, как говорит моя дочь…

— Оно не кривое, — сказала Ири, глядя прямо на нее. — Оно отражает правду. А правду видеть мало кому нравится.

— Например, тебе? Незаконнорожденной дочери незаконнорожденной дочери?

— Подумаешь! Главное, мама меня любит, и папа, и бабушка, и тети с дядями, и кузены с кузинами, и друзья… И маму любят! А тебя — никто. Или пользуются, или обманывают, или все сразу! — выдала Ири, посопела и добавила: — Я бы так жить не смогла.

— Вот и я больше не могу, — прошептала фея, и водоворот унялся. — Отдайте ключ. Я хочу уйти, но не могу. Я даже покончить с собой не способна, я ведь…

Она не закончила фразы.

Ящерка, о которой мы совсем позабыли, вдруг соскочила с плеча Ири, нырнула в озеро, и оно будто вскипело. Все кругом заволокло паром, и из этого пара вдруг начало подниматься нечто… нечто огромное.

Я успела рассмотреть узкую, вовсе не ящеричью морду, длинные усы и пышную гриву, потом мелькнули гибкая шея и когтистая лапа, и гребень на прихотливо изогнутой спине… Казалось, существо это вовсе нескончаемо: колоссальная голова его уже коснулась туч, а хвоста все было не видать; зверь словно сросся с водопадом, проистекал из него, бесконечный, как поток воды!

— Мама, это же… — Ири вцепилась в мою руку. — Это же облачный дракон! Настоящий, живой! И мы все это время носили его с собой, я его за хвост дергала… С ума сойти!

В низких тучах загрохотало. Дракон выгнул спину и поймал молнии на гребень; чешуя его полыхнула холодным иссиня-белым пламенем, а по гриве побежали синие искры, как у кошек по шерсти перед грозой.

Что? На небе ведь не было ни облачка! Но нет: долину заволакивало тучами, тяжелыми, грозовыми, но совсем не летними.

— Это не облачный дракон, — едва слышно произнес Ирранкэ, обняв нас обеих покрепче. — Они же непостоянны: только что здесь — и уже нет их, а наш что-то не спешит рассеяться или улететь по ветру…

— А кто же это тогда?

— Понятия не имею!

Длинное тело уже заключило долину в кольцо, а теперь в середине этого кольца собирался водоворот из снежных туч. Там, наверху, наверно, было очень холодно, куда холоднее, чем здесь, потому что дракон вдруг встопорщился и встряхнулся, опять же, по-кошачьи, и вниз полетел колкий снег. Драконья чешуя теперь сверкала льдистым огнем, на который больно было смотреть.

— Вот, значит, как… — негромко произнесла Владычица вод, глядя, как озеро под ее ногами подергивается первым ледком. — Ключ… все прочее… Лишь для того, чтобы разрушить мои стены? Явиться сюда?

Я глянула вверх: над нашими головами кружился сверкающий дракон, собирая тучи. И наконец грянуло…

Мне показалось, молния ударила прямо в озеро, и я на мгновение ослепла, а когда зрение прояснилось, глазам моим предстало необыкновенное зрелище.

Сперва мне почудилось, будто от грозно клубящихся туч поднявшийся ветер оторвал клок и гонит вниз, но нет — это была высокая фигура в развевающемся плаще.

Я замерла, боясь пошевелиться: по гребню облачного (или ледяного, поди пойми!) дракона к нам спускалась из поднебесья сама Зимняя королева. Как и в воспоминаниях Ирранкэ, капюшона на ней не было, и поверх плаща из метели стелились волосы чернее ночи, а звездная корона сверкала так, что лица было не разглядеть. Да и так бы не вышло, поняла я, увидев, как трепещет туманная вуаль, оставляя на виду лишь глаза, пронзительно-голубые, такие же яркие и холодные, как звезды в королевском венце.

— Ух ты… — восторженно протянула Ири, и я очнулась от наваждения.

— Я еще не завершил обещанного, — негромко сказал Ирранкэ, шагнув навстречу королеве. — Я не успел…

Она лишь подняла руку — ледяным огнем сверкнули камни в перстнях, — и он посторонился.

Там, где ступала королева Зимы, трава не просто увядала, она делалась будто бы стеклянной, тронь — зазвенит. Искристая поземка вилась у ее ног, ластилась, словно белая кошка, и легкий снег укрывал все кругом и не таял. Да и как бы ему растаять, если солнца здесь не было, а раскаленное небо скрылось за тучами и вниз все сыпались и сыпались мелкие льдистые осколки…

— Это наш дракон линяет, — со знанием дела сказала Ири, подобрав ледяную чешуйку. — Слишком быстро вырос, потому что чуть не всю воду из озера выпил, вот и сбрасывает шкуру… Мам, а как думаешь, это он или она? Я уже привыкла, что она, но дракон все-таки «он»…

— Ири, честное слово, вот об этом я сейчас совершенно не думаю! — не выдержала я.

— Гляди, а это ведь настоящие зеркальца! — не слушая меня, заявила дочь и принялась собирать льдинки, которые не таяли у нее в руках. — Сколько их, наверно, по всей округе разлетелось! Ну да, правильно, зеркало-то наше в озеро упало, из которого дракон пил, а оно…

— Непростое, — прошелестела поземка, и Зимняя королева взглянула на меня.

Я думала, умру на месте, но нет, ничего страшного не случилось, разве что мороз пробрал до костей. И то, я же мокрая насквозь… Или уже нет? Что за чудеса творятся?! Я же с головой окунулась, с меня ручьем течь должно, а того вернее — сосульки свисать!

— В этом озере не обычная вода, — будто прочитала мои мысли призрачная королева.

— Воспоминания? — само собой вырвалось у меня. — И отражения? Поэтому оно такое холодное?

Она медленно кивнула в ответ и повернулась к Ири, а та уставилась на легендарное создание с таким же искренним восторгом, как до того — на дракона. Ну и, разумеется, не могла не спросить:

— Так это была ваша ящерка, госпожа?

Звезды в короне снова мигнули, когда Зимняя королева наклонила голову, а потом протянула руку и взяла Ири за подбородок. Надо было спасать дочь, потому что прикосновение такого существа никогда не сулило ничего доброго, но я будто примерзла к месту…

— Чудесное зеркало, — произнесла королева и другой рукой провела по волосам Ири, оставляя снежный след. — Мы еще поговорим с тобой, дитя, но сперва нужно закончить начатое твоим отцом. Подойди, алий.

И он подошел, будто завороженный глядя в туманную пелену и ослепительные искры под развевающейся на ветру черной гривой.

— Ты обещал избавиться от феи, — сказала Зимняя королева, глядя на него в упор. — И ты сделал все, что было в твоих силах.

— Мне помогали, госпожа, — усмехнулся он.

— Твои помощницы неотделимы от тебя. Раз уж даже моя вьюга не сумела разлучить вас…

— Так это правда были вы! Там, в лесу… Я так и подумала! — подскочила Ири.

— Дело за малым, — продолжала королева, не обратив на нее внимания, — закончи начатое, алий. Ключ у вас, дверь — у тебя за спиной, так сделай же, что должен.